..
Хочется плакать
истово, беспричинно,
но и слезам я, кажется, разучилась;
слёзы – театр: программка, антракт, реприза.
В каждом театре – свой закулисный призрак.
– Занавес! – значит, пора на сцену.
– Занавес! – значит, расселись тени.
Да,
на отсутствие зрителей грех жаловаться.
Нет!
Убирайтесь к дьяволу!
Вон!
Пожалуйста... Если б вы знали, как все мне
ос-то-чер-те-ли.
Набили оскомину
роли
джульетт, офелий.
..
Хочется плакать, не думая, как я выгляжу.
Зло!
Беспросветно! Горько!
Безумно
или же
тихо, почти неслышно –
хоть как-нибудь!
Лишь бы не слыть бесчувственной.
Гордой.
Каменной. Ты говоришь:
мудрая и красивая,
а я
так бездарно
в молчании обессилела,
а я – измеряю шагами комнату,
а я – стихи неумело комкаю. Довольствуюсь подоконником
безвольная, как растение,
а ты говоришь:
солнечная,
а ты говоришь:
весенняя.
..
Хочется плакать, уткнувшись в ладони липкие.
Безутешно.
Навзрыд.
Вздрагивать. Всхлипывать.
Свободно,
просто
желанию потакая. Кто я тебе?
Кто я тебе такая?
_____________
Март 2010 «Письма лезвием. Из неотправленных.» | 
День, когда... 
